Во время своей тяжелой борьбы с онкологией Отар Кушанашвили пережил две клинические смерти. Журналист развенчивает миф о свете в конце тоннеля и признает, что болезнь заставила его по-новому взглянуть на жизнь.
Летом прошлого года у Отара диагностировали рак. Его госпитализировали с сильными болями в животе, и после обследования выяснилось, что у него онкология. Пройдя курс химиотерапии и несколько операций, он смог победить недуг, хотя ему все еще нелегко.
Коллеги поражены стойкостью Отара. Он рассказывает, что, приходя на съемки или просто обедая в ресторане, получает овации от людей.Тем не менее, сам журналист был уверен, что не уступит болезни и преодолеет все трудности благодаря своей любви к жизни.
Отар Кушанашвили — фото соцсети
После операции, проведенной летом, 54-летний Кушанашвили впал в кому и пережил две клинические смерти. Многие интересуются, что чувствуют или видят те, кто оказывается на грани между жизнью и смертью. Некоторые утверждают, что видят ангелов или оказываются в светлом пространстве, однако Отар опровергает эти представления. «Я не видел света в конце тоннеля. Этот стереотип я разрушу. У меня были две клинические смерти, и никакого света я не увидел. Было темно и страшно, как будто я не живой. Это я помню очень хорошо. Возможно, свет в конце тоннеля существует для тех, кто готов уйти в рай. А я оказался в чистилище, где меня на ПМЖ и определили», — делится он в подкасте Даниила Смирнова.
Отар Кушанашвили — фото соцсети
Кроме того, оказавшись между жизнью и смертью, Отар испытывал сожаление о том, что не проявлял достаточной заботы и доброты к своим близким. «Я сожалел, что не проявлял любви к брату, маме и папе. С детьми следовало быть более ласковым. Я открывал глаза и думал: «Господи, что мешало мне обнять всех в тот момент», — добавляет он.
Отар Кушанашвили — фото соцсети
Отар имеет большую семью — у него девять детей от разных женщин. В трудные времена общее горе сближает их, хотя, как отмечает отец, каждый из них по-своему переживал известие о болезни. «Каждый выработал свою стратегию поведения. Моя дочь, например, всегда смеется, но близкие мне рассказывали, что она плачет, как только выходит из больницы. У них был страх, равнозначный моему, что я могу больше не увидеть их», — вспоминает журналист.